Детективы с бормашиной и кувалдой

За пару недель до мероприятия Security UA обратился через Facebook и Security-contact к своим френдам и партнерам с просьбой ответить на один вопрос: «Что будет, если разрешить частным детективам быть полноправным субъектом досудебного расследования наравне со следователями, органами внутренних дел, прокуратуры, СБУ и пр.?

Людям предлагалось высказать мнение, стоит ли гражданину для защиты своих законных прав и интересов предоставить право обращаться к лицензированному частному детективу, чтобы тот, в случае необходимости, мог открыть судебное производство и проводить гласные и негласные следственные (розыскные) действия. В том числе, понимая, что на негласное наблюдение или «прослушку» могут попасться небезгрешные чиновники и сотрудники правоохранительных органов.

К слову, в начале октября с.г. оппозиционный депутат Виталий Ярема публично выступил за проведение оперативно-розыскных мероприятий частными детективами. И даже выразил готовность поддержать революционный законопроект, который будет учитывать все тонкости взаимодействия структур, задействованных в этой негласной деятельности. И такая позиция депутата подогревала интерес к вопросу.

В целом, пользователям Интернета идея иметь возможность обратиться к «частному следователю» оказалась по душе, однако большинство детективов отнеслись к идее с прохладцей.

По сути, такая же картина вырисовалась в ходе октябрьской дискуссии.

Игорь Цминский, фронтмен Всеукраинской Ассоциации частных детективов из Хмельницкого (именно его организация предоставила возможность Security UA проявить инициативу и организовать дискуссию), даже обвинил журналистов в том, что при упоминании деятельности частных сыщиков они используют словосочетание «альтернатива МВД». Дескать, это «несуразное» и «губительное» мнение.

Господин Цминский является автором аллегории, что правоохранитель — это «солдат», а детектив – всего-навсего «охотник». «Как мы можем сравнивать солдата и охотника и обсуждать это на государственном уровне, обсуждая с иностранными гостями, как связать вместе эти два разных вида деятельности?!» — возмутился хмельницкий детектив. Ему вторил гость дискуссии, детектив из Луганска Александр Берёзин: «Частный детектив не должен вести никакого расследования. Это прерогатива правоохранительных органов. Детективу для сбора информации вполне достаточно просто предоставить свидетеля, либо законным образом добыть документ, который потом суд можетпринять в качестве доказательства».

Хочется надеяться, что позиции детективов никак не связаны с нежеланием вести легальный и социально-ответственный бизнес, а просто у них есть боязнь того, что МВД может прикрыть предпринимательскую детективную деятельность, как это уже сделано в Белоруссии.

Интересно, но и в МВД, похоже, нет единства по поводу целесообразности разрешения полноценной детективной деятельности. Ведущий дискуссии Александр Красноперов обмолвился, что своими глазами видел некое письмо за подписью милицейского генерала, в котором тот считает нецелесообразным введение института детективов, поскольку это, якобы, приведет к увеличению количества разводов (!). В то же время экс-пресс-секретарь министра МВД Владимир Полищук посетовал, что уголовных дел в производстве 600-650 тысяч, а следователей – 16 тысяч, и они работают, в основном, на раскрытие резонансных и тяжелых преступлений. По его мнению, в свете законодательных идей г-на Яремы, детективы могли бы работать параллельно со следователями над поиском пропавших людей и объектов, и ему непонятно, почему частные сыщики открещиваются от дополнительных и законодательно оформленных полномочий. Дескать, стоматологу предлагается современная бормашина, а он говорит: «Извините, я по старинке буду пользоваться кувалдой».

Увы, тут иногда включаются скрытые мотивы сторон (см. таблицу). То есть, для милицейских служак выгода от детективов по части карьерного роста весьма сомнительна (если, конечно, не включить частного сыщику в «схему»), зато «коммерцы» мешают своим присутствием спокойно дождаться пенсии и получать незаконное вознаграждение за «сверхурочную» работу.

В ходе дискуссии иногда складывалось впечатление, что украинские страсти не очень-то понятны зарубежным детективам. Джордж Хиртл из Австрии и Мария Бумбару из Румынии проявили неосведомленность по поводу того, что творится у них в полиции: мол, сколько и каких там дел – мы знать не знаем, а для нас главное – помочь человеку, который к нам обратился. Дескать, европейское законодательство позволяет гражданину перед тем, как явиться в правоохранительные органы, самому (при помощи детектива, конечно) провести собственное расследование и узнать правду. При этом зарубежные детективы не без помощи техники превращают факты в доказательства и передают их или полиции, или адвокату.

Кстати, о технике. Заслуживающая внимания практика введена в Литве – об этом рассказал прибалтийский детектив Олегас Риманас. Там законодатель вообще отказался от понятия «спец-техника», разделив технические средства на те, что применяются госструктурами, и те, что продаются в т.н. «общем порядке». Вдумайтесь – в Литве детишки играются с брелками и шпионскими штучками, за которые в Украине сотни людей попадают под суд и получают тюремные сроки!

Понятно, что таким образом обустроить общественные отношения как-то можно, если детализировать понятие «частной жизни». В Литве пытаются. В Украине на повестке дня – очередные выборы, тотальная защита персональных данных и сплошная утечка конфиденциальной информации.

Вопрос превращения фактической информации в доказательную базу – постоянная головная боль украинских практикующих адвокатов. «Если я покажу судье информацию, добытую нашим детективом, меня «закроют» вместе с детективом», — заявил адвокат Евгений Солодко. По его мнению, крайне необходимо отра ботать вопросы процессуальной дееспособности детектива, прописать способы фиксации данных, получаемых частным сыщиком (вплоть до отбора объяснений у свидетелей до того момента, как о показаниях последнего узнают правоохранители). Иначе, заметил г-н Солодко, в суде свидетель почему-то начинает вдруг говорить, что сторона защиты принуждала его к даче ложных показаний.

На примере судебного дела своего клиента Захара Чистякова, который, якобы, «отдосил» сайт Крымского отделения Партии регионов, и которому за это могут «впаять» от 3 до 6 лет, адвокат рассказал, каким образом он бы использовал возможности детектива, будь на то европейская законодательная база:

1. Установил бы хронологию событий, связанных с захватом подозреваемого (поквартирный опрос, поиск свидетелей).

2. Отследил бы трафик передвижения мобильного телефона задержанного.

3. Провел бы экспертизу компьютера задержанного на предмет того, проводились ли им действия, в которых он подозревается.

Вообще, по словам адвокатов-участников дискуссии, у них права по получению и добыче информации зафиксированы лишь на бумаге: адвокатские запросы не работают, и действенный институт детективов им ой как нужен! Тарас Самборский, исполнительный директор Международной консалтинговой группы, важным считает обеспечение адвокатам и детективам гарантированного доступа к информационным ресурсам, которые есть у правоохранительных органов. Его коллега адвокат Ярослав Толкачев был категоричен: «Без наделения детектива специальным статусом и правами его деятельность в рамках закона бессмысленна и бесполезна!»

О том, что деятельность детектива в Украине уже сейчас не совсем бесполезна, во время дискуссии рассказала киевлянка Анна, родная сестра которой, собираясь замуж за турка в Украине, оказалась в сексуальном рабстве по другую сторону Черного моря. Трое киевских детективов за 10 дней и 8 тыс. долларов установили место пребывания соотечественницы и, преодолев все препоны, доставили ее в Одессу.

Также своими зарубежными делами прославился харьковский детектив Сергей С. Он, дабы найти подозреваемого в убийстве мужчину, который сбежал от следствия и устроился в Иностранный легион, сам стал легионером и, спустя полгода службы, приволок душегуба в аэропорт Борисполь.

После встреч в кулуарах дискуссии стало понятно, что и в самой Украине детективы тоже «наследили». Частные сыщики частенько берутся за дело, когда правоохранители не обещают положительного результата или попросту не берутся за работу, не имея на то правовых оснований. Чаще всего детективы занимаются розыском людей и предметов, борются с недобросовестной конкуренцией, бродят по каналам распространения контрафактной продукции, изучают причины утечки информации, выявляют нездоровый интерес подростков к наркотикам, ставят преграды воровству и пр.

При этом, наверное, каждый детектив в уме, как бы под присягой, проговаривает свои ответы на вопросы судьи:

— Почему Вы вторглись в частную жизнь и сфотографировали гражданина Х без его согласия?

— Вы понимаете, Ваша Честь, я случайно прогуливался в промзоне, любовался видами, и решил запечатлеть красивый пейзаж на свой мобильный телефон. Гражданин Х просто случайно попал в кадр…

— Как Вы объясните, что вели за гражданином Y негласное визуальное наблюдение?

— Ваша Честь, я выполнял договор, заключенный с супругой гражданина Y, согласно которому обязуюсь просто сопровождать ее мужа и, в случае угроз и подозрений, осуществлять контрнаблюдение .

— Почему Вы похитили гражданина Z во Франции и привезли его в Украину?

— Ваша честь, мы просто в Париже перебрали алкоголя и нечаянно сели с ним в самолет, летящий в Киев.

— Откуда у Вас аудиозапись разговора между гражданами A и В, которая велась в 23.00 возле подъезда дома гражданина А?

— Вы понимаете, Ваша честь, я захотел в туалет и искал ближайший МакДональдс. В это время мне позвонила супруга и сказала, что к нам приехала ее мама. Тогда я в сердцах бросил свой мобильный телефон в урну возле какого-то подъезда. А когда возвращался из МакДональдса, отыскал свой телефон и обнаружил, что он был случайно включен на запись. Так и появился разговор граждан А и В.

Как говорится, no comments.

По итогам дискуссии сложилось мнение, что в Украине рынка детективных услуг, как совокупности различных экономических отношений, просто нет.

Все только начинается. Хорошо, что на фоне олигархических структур безопасности (о которых не так давно в интервью Security UA рассказывал осведомленный чиновник из Администрации Президента), чуть больше года назад проявились официальные детективы, вслух заявившие о своей профессии. Если первые не имеют проблем ни с техникой, ни с доступом к информации, ни с судами, то у вторых нет проблем разве что с любовью к сыскному делу. Официальные детективы пока слабы настолько, что даже не могут в голос заявить о мошенниках, носящих маску детективов, и у них нет не то что лобби во власти, но и своего офиса в столице.

В то же время тысячи и тысячи людей под различными вывесками (и без них) оказывают людям и компаниям законные (и не очень) услуги, которые можно было бы отнести к разряду детективных. Но они и детективами-то себя не считают, а государство делает вид, что попросту их не замечает.

Цивилизованный рынок развивается только в системе безналичных платежей при наличии платежеспособного спроса. В случае с детективами накладывается мощная политическая составляющая. А именно, тут проявляется ответ на вопрос, какую страну мы строим: ту, в которой будет спокойно и уютно простым людям, или ту, что защищает покой и капиталы элиты?

Поэтому детективный рынок обречен носить «короткие штанишки» до тех пор, пока не вызреет патриотично настроенный и социально-активный пласт законопослушных детективов. До этого момента рынок будет любительским, куда приходят, чтобы с осознанием собственной значимости провести время с коллегами и, если получится, заработать наличный «бонус» к пенсии.

Со временем подрастет и Клиент, который будет точно знать, какую законную услугу он хочет получить от отечественных детективов, и в какой стране он хочет жить.